Предыдущий пост | Следующий пост
Чем меньше времени, тем слаще проматывать его, драгоценное, невосполнимое, – именно впустую, по-дурацки, и медленно топтаться по нему, губя его целыми охапками – при том, что и охапок-то никаких нет; зависать на мелочах, – а из тех каждая разрастается – или готова разрастись – до целого жизненного сюжета, - ах, сладко, сладко!
Эйфория медленности. Эйфория бессмысленности.
Мудрено ли, что при таком душевном расположении я ничегошеньки не сделала из своей жизни.
Остаётся утешаться той мыслию, что не все, видимо, люди существуют для того, чтобы непременно что-то делать и наделывать притом много результатов (тем более, что уже слишком ясно, что и этого у меня тоже не будет). Некоторые существуют для красоты и гармонии, как кошки (я бы не отказалась – но красоты и гармонии Господь не выделил, сказал: «Другими средствами обходись»). Некоторые – для экологического разнообразия и динамического равновесия (я, видимо, - как раз для этого). Некоторые – как стимул. Некоторые – как дурной пример (тут я тоже хорошо подойду).
Жизнь-то, в общем, промотала. Просто проотапливала улицу – да и то не слишком усердно (вся улица замёрзла) – все свои 50-скоро-уже-с-лишним лет.
Вся ушла без остатка в пустое, холодное, бессмысленное пространство.
Конечно, много сделавшие мнятся мне гораздо более бессмертными. Притом и в телесной оболочке (почему-то), и по существу.
А я всё занимаюсь флиртом с небытием.
От того, чтобы назвать себя недочеловеком, удерживает мысль, что и такие люди тоже бывают, велико разнообразие их.
Какая таинственная, непостижимая вещь – искусство жить.
Это самое трудное из искусств, все остальные, во-первых, производные от него, а во-вторых, - меньше по объёму (на них поэтому – по обозримости – легче сконцентрироваться, легче контролировать обрабатываемый материал).
Труднее всего, немыслимее всего – качественно быть самими собой. Как людям удаётся – не понимаю.
Июнь – даже поздний, вечереющий, наливающийся июльской тяжестью – пахнет лёгкостью и речной водой. Июнь – чистый опыт лёгкости, ясный-ясный.
Эйфория медленности. Эйфория бессмысленности.
Мудрено ли, что при таком душевном расположении я ничегошеньки не сделала из своей жизни.
Остаётся утешаться той мыслию, что не все, видимо, люди существуют для того, чтобы непременно что-то делать и наделывать притом много результатов (тем более, что уже слишком ясно, что и этого у меня тоже не будет). Некоторые существуют для красоты и гармонии, как кошки (я бы не отказалась – но красоты и гармонии Господь не выделил, сказал: «Другими средствами обходись»). Некоторые – для экологического разнообразия и динамического равновесия (я, видимо, - как раз для этого). Некоторые – как стимул. Некоторые – как дурной пример (тут я тоже хорошо подойду).
Жизнь-то, в общем, промотала. Просто проотапливала улицу – да и то не слишком усердно (вся улица замёрзла) – все свои 50-скоро-уже-с-лишним лет.
Вся ушла без остатка в пустое, холодное, бессмысленное пространство.
Конечно, много сделавшие мнятся мне гораздо более бессмертными. Притом и в телесной оболочке (почему-то), и по существу.
А я всё занимаюсь флиртом с небытием.
От того, чтобы назвать себя недочеловеком, удерживает мысль, что и такие люди тоже бывают, велико разнообразие их.
Какая таинственная, непостижимая вещь – искусство жить.
Это самое трудное из искусств, все остальные, во-первых, производные от него, а во-вторых, - меньше по объёму (на них поэтому – по обозримости – легче сконцентрироваться, легче контролировать обрабатываемый материал).
Труднее всего, немыслимее всего – качественно быть самими собой. Как людям удаётся – не понимаю.
Июнь – даже поздний, вечереющий, наливающийся июльской тяжестью – пахнет лёгкостью и речной водой. Июнь – чистый опыт лёгкости, ясный-ясный.
Записи из этого журнала по тегу «медленность»
-
Рассмотреть
Летний воздух пахнет каникулами и курортом – так сильно, так прямо и убедительно, так неизменно по сравнению с семидесятыми, восьмидесятыми годами, -…
-
Капля вечности
Никогда в жизни – никогда-никогда вообще за все 52 труднообозримых года, включая школу и студенчество – мне не приходилось жить так быстро и,…
-
К аутопластике же
И думаю я о переформатировании жизни. Своей, чьей же ещё. Жить надо медленнее и крупнее, - и это связанные друг с другом свойства - так, что и не…
-
К аутопластике: очередное открытие очевидного
Когда человек делает много дел, (обладающих по меньшей мере двумя признаками непоправимой уязвимости -- ) мелких по самому своему существу…
-
За два шага до перехода
Вот уже и от года осталось два дня, как раз для заключительного выдоха, - но никак не могу остановить внутренний бег с препятствиями, всё хочется…
-
К неитогам. Из парадоксов трудоголика
На самом деле, нет отдыха лучше, чем не спать по собственному произволу всю ночь, - просто уже потому, что снимает напряжение, как мало что.…
-
Зелен виноград: к сказке (не)странствий
Разъезжания по другим городам и странам, несомненно, дают много материала для воображения, но оставляют для него очень мало места (и времени). В…
-
К антропологии времени
Господи, как хочется медленного огромного дачного, детского времени, - это, наверно, единственное, что я согласилась бы вернуть из детства, если бы…
-
О формах интенсивности
Кто проспал круглый стол по Марине Цветаевой, тот явно я, хотя, честное слово, ему решительно стоило бы быть кем-нибудь совсем другим. Зато одно из…
Профиль
yettergjart- Balla Olga
- gertman
Комментарии
(Но улице холодно, правда же. Ничего мне не удалось.)
(Вот даже и не знаю, грустно ли. Точно совершенно, что "и такие люди нужны", как сказал мне совсем по другому поводу в начале жизни один незабвенный собеседник.)
Правда. Такое не только Вам кажется. Это уж точно. Я живу с ощущением, что я пропала и "все пропало". И что-то самое главное, человеческое, не сбылось. А уж про то, чтобы улице стало теплее от моего присутствия, и речи нет.
Но каждый, действительно, свидетельствует о своей жизни (или своей жизнью), как умеет, как ему дано, в конце концов. Тут ничего, кажется, не поделаешь.
И утешает также то, что еще есть время, жизнь, и, может быть, что-то еще можно изменить. Вы же сами не однажды повторяли слова М.М.: "Жизнь – это усилие во времени".